В Одессе суд оправдал от обвинений в служебной халатности ведущего инспектора Киевского райотдела ГСЧС Леонида Бондаря, обвиняемого в деле пожара в детском лагере «Виктория» в 2017 году.
Соответствующий приговор вынес судья Киевского райсуда Павел Прохоров.
В июне 2017 года инспектор проверял коммунальный «Одесский городской детский оздоровительно-спортивный комплекс «Виктория» и обнаружил нарушения, которые фиксировался год назад и не были устранены, а также новые нарушения пожарной безопасности в работе лагеря.
В сентябре 2017 года в комплексе «Виктория» отдыхали дети из хореографического ансамбля «Адель». Около 23 часов 15 сентября 2017-го в двухэтажном спальном корпусе комплекса возник пожар. Три девочки 8, 9 и 12 лет, проживавшие в одной комнате на втором этаже, заживо сгорели.
Инспектора обвинили в том, что он не подготовил рапорт с ходатайством в административный суд относительно полной или частичной остановки работы детского лагеря.
Подозрения объявили также директору детского лагеря «Виктория», воспитательнице, директору и начальнику Киевского райотдела ГСЧС Валерию Дьяченко.
Воспитательница почти сразу заключила соглашение о признании виновности. За ненадлежащее исполнение обязанностей по охране жизни и здоровью детей (ч.2 ст.137 УК) ей дали 3 года лишения свободы условно.
Директора заведения с 2018 года судят за нарушение правил пожарной безопасности (ч.2 ст.270 УК). 3 июня 2023 года суд по ходатайству прокурора назначил ряд экспертиз и с тех пор дело на паузе.
Пожарных судили параллельно за служебную халатность. В ноябре 2022-го начальник райотдела ГСЧС по ходатайству адвоката освободили от уголовной ответственности по неребилитирующим обстоятельствам — в связи с истечением сроков. Решение принято, поскольку с момента совершения инкриминируемых обвиняемым действий прошло более 5 лет.
Инспектора Киевского РО ГУ ГСЧС судили по такому же обвинению (ч.2 ст.367 УК), но он не ходатайствовал о закрытии дела по срокам.
В судебном заседании он не признал вину и объяснил, что не проверял новые комплексы детского лагеря, поскольку удостоверение на проверку его руководство выдавало исключительно на старые здания. Говорил, что фактически не заходил на территорию этих корпусов, потому что во время проверки там шли ремонтные работы.
Кроме того, отметил, что не имел полномочий на составление рапорта об обращении в административный суд относительно полной или частичной остановки работы заведения. Руководство ему не поручало составлять такой рапорт по результатам проверок.
В суде в качестве свидетелей были допрошены сотрудники ГСЧС, работники лагеря и т.д. В частности, заместитель главы райгосадминистрации рассказала, что на заседании комиссии по вопросам техногенной, экологической безопасности и чрезвычайных ситуаций слушали доклады о недостатках в противопожарной безопасности детского лагеря. Но представитель ГСЧС не указал, что такие нарушения представляют угрозу жизни и здоровью, поэтому комиссия пришла к выводу, что это не влияет на безопасность детей.
Директор детского лагеря подтвердил, что по состоянию на 2017 год не было устранено 80% нарушений техногенной и пожарной безопасности, обнаруженных за предыдущие 2015 и 2016 годы. Заведение якобы не могло самостоятельно выполнить предписание ГСЧС, поскольку это должна была делать высшая инстанция. Департамент образования не выделял средств на устранение неполадок с пожарной сигнализацией, поскольку деревянные корпуса не были приняты на баланс, к моменту пожара деревянные дома не были переданы в эксплуатацию, однако он принял решение о возможности работы.
Женщина, работавшая в лагере старшим воспитателем, рассказала, была формально назначена ответственной за пожарную безопасность. Заместитель директора лагеря попросила подписать приказ о назначении, чтобы проводить инструктаж с другими воспитателями лагеря. Когда инспектор нашел нарушение, оказалось, что он до сих пор ответственен за пожарную безопасность. Тогда, вроде бы, возникла ссора, потому что воспитательница объясняла, что ничего не понимает в пожарной безопасности. Предписание о выявленных нарушениях она подписала не читая и оставила в кабинете.
В итоге суд инспектора районного отдела ГСЧС оправдал, потому что он не может нести ответственность за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, которые на него не возложены.
Должностной инструкцией на ведущего инспектора ГСЧС не возлагалась обязанность на совершение каких-либо действий по обращению в административный суд для полной или частичной остановки работы коммунального внешкольного учебного заведения, а также не возложена обязанность принятия мер на приведение объекта в соответствие с правилами пожарной безопасности.
Анализируя документы, суд выяснил, что рапорт с ходатайством об обращении в административный суд кажется не инспектором районного отдела ГСЧС Украины в Одесской области. Рапорт такой формы составляется от имени начальника районного отдела ГУ ГСЧС Украины в Одесской области. Рапорт подлежит согласованию четырьмя руководителями - должностными лицами ГУ ГСЧС Украины в Одесской области. После такого согласования начальник райотдела обращается с этим рапортом к начальнику ГУ ГСЧС Украины в Одесской области и ходатайствует об обращении в административный суд относительно применения мер реагирования.
По версии следствия, о результатах проверки и выявленных нарушениях инспектор лично доложил начальнику Киевского РО ГУ ГСЧС Украины в Одесской области. Но оказалось, что инспектор доложил не начальнику, а его заместителю, поставившему на предписании свою резолюцию, но никаких распоряжений или приказов по этому вопросу подчиненному не предоставил. Инспектор при этом не имел права без согласия своего непосредственного начальника обращаться по служебным вопросам к вышестоящему начальнику.
Кодекс Гражданской защиты Украины предусматривает обращение в административный суд в случае выявления нарушений, создающих угрозу жизни и здоровью, но критериев таких нарушений нет. В тексте предъявленного обвинения не конкретизируется, какие именно выявленные инспектором нарушения можно считать создающими угрозу жизни или здоровью людей.
В ноябре 2023 г. Приморский районный суд Одессы за неэффективность расследования трагедии в лагере «Виктория» присудил материальные компенсации родителям погибших детей.
В иске говорится, что досудебное расследование оказалось крайне неэффективным, потому что следователь и прокурор устранились от надлежащего выполнения своих должностных обязанностей.
Выделение из материалов уголовного производства других уголовных производств повлекло за собой не только отсутствие полного, объективного, эффективного и быстрого расследования гибели детей, но и проведение идентичных следственных и процессуальных действий в отдельных уголовных производствах, в частности, назначение идентичных по содержанию экспертиз, допросов свидетелей, следственных экспериментов .
Это не способствовало выяснению истины по делу и привело к размыванию ответственности виновных лиц, позволило некоторым вообще избежать ответственности и уехать за пределы Украины. Действия строительных организаций, должностных лиц Одесского городского совета при строительстве, ремонте и эксплуатации лагеря «Виктория» вообще оставлены правоохранительными органами без внимания.
Несмотря на общественный интерес, освещение в средствах массовой информации и контроль высшего руководства государства, Украина досудебное расследование трагедии в лагере «Виктория» за нарушение правил пожарной безопасности (ч. 2 ст. 270 УК) продолжается с 16 сентября 2017 года и не закончена на день обращения в суд, то есть на время рассмотрения дела в суде длилось почти 6 лет.
Проведены сразу несколько экспертиз, выводы которых противоречат друг другу. В дела отсутствует акт разбора пожарища как обязательный документ по последствиям пожара. Остатки пепелища просто ссыпали в мешки без пересева. Тела детей эксгумировали, чтобы проверить правильность идентификации останков. Досудебное следствие так и не установило причину пожара.
По заключению ГСЧС, наиболее вероятной причиной считался включенный без присмотра электрокипятильник. Но одновременно назвались еще три возможные причины: возгорание от источника открытого огня (пламя спички, свечи, тление сигареты), короткое замыкание электропроводки и поджог (занесение постороннего источника зажигания). В связи с полным уничтожением в результате пожара наружных стен и межэтажного перекрытия здания эти версии эксперт не мог ни опровергнуть, ни подтвердить.
Эксперт написал в заключении, что установить нарушение требований правил пожарной безопасности корпуса детского лагеря невозможно, как подтвердить, что пожар является следствием несоблюдения правил пожарной безопасности.
По мнению отца погибшего ребенка, дело направлено в суд с выводами, не позволяющими привлечь к ответственности виновных в возникновении пожара, поскольку таковые не установлены. Поэтому по ходатайству отца в 2018 году суд назначил комплексную пожарно-техническую, строительно-техническую, электротехническую экспертизу. Проведение экспертизы было поручено Независимому институту судебных экспертиз с привлечением иностранных экспертов Международного института экспертиз из Эстонии. Отец погибшей, инициировавший экспертизу, заплатил за нее 688 тысяч гривен.
По заключению международных экспертов основной причиной пожара может быть аварийный режим работы бытового электрического кипятильника, подключенного к электросети. Остальные версии возникновения пожара не подтвердились.
В 2019 году также назначалась экспертиза для установления причинно-следственной связи между нарушениями при строительстве и возникновением пожара, быстротой распространения огня и наступления смерти. Но на момент рассмотрения гражданских исков потерпевших заключение экспертизы все еще не было.
Признаками неэффективности расследования пожара и вины Одесской областной прокуратуры и полиции суд считает:
- неустановление причины пожара;
— большое количество уголовных производств и отсутствие взаимодействия между следователями по их расследованию;
— отсутствие проведения следственных действий по установленным экспертизой фактам нарушения при проектировании, строительстве, отсутствии должного контроля за строительством;
— бездействие по привлечению к ответственности должностных лиц Одесского городского совета, ГСЧС, ГАСИ и других;
— бездействие в части исполнения определения суда о разборе пожарища.
Родители погибших подавали гражданские иски морального в ущерб на 2 млн гривен на каждого. Но по заключению психиатрачной экспертизы, денежный эквивалент нравственных страданий оценили в меньшую сумму. При предоставлении объяснений участниками дела в судебных заседаниях суд пришел к выводу о разной степени моральных страданий отца и матери погибшего ребенка. В результате потерпевшим были присуждены компенсации от 120 до 361 тыс. гривен.