Ключ к будущему

Ключ к будущему

С Витаутасом Ландсбергисом, который превратился в настоящего патриарха центральноевропейской политики и отметил свое 90-летие под аплодисменты соотечественников, я познакомился еще до того, как Литва восстановила свою независимость, а Ландсбергис стал главой ее возобновленного сейма – фактически первым главой уничтоженного Меркиса.

Знакомство это произошло на первом съезде народных депутатов СССР, куда я не успел аккредитоваться. И я попросил своего старшего друга, народного депутата от "Саюдиса", знаменитого еврейского писателя Григория Кановича оформить меня своим помощником, чтобы я мог ходить на съезд. Очевидно, что в этом статусе – помощнике народного депутата СССР от Литвы – я много времени проводил не только с украинскими, но и с литовскими депутатами. Тем более что литовская делегация отличалась от украинской качественно. У нас было несколько депутатов-демократов, которые вели непростую борьбу с партийным "бетоном". А в Литве "Саюдис" побеждал – был триумф на выборах народных депутатов СССР и можно было не сомневаться, что и на выборах в литовскую Верховную Раду сторонники независимости получат большинство.

Ландсбергис уже был главой "Саюдиса" – формальным и неформальным лидером депутатской делегации. Не скрою, что я отнесся к нашему знакомству несколько настороженно. И вот почему. Когда я ездил в балтийские страны, я встречался там с литовскими активистами движения за независимость – и в Вильнюсе, и в Клайпеде, и на учредительном съезде народного фронта Эстонии. И все они были молодыми, почти моими ровесниками. А Ландсбергис казался мне пожилым мужчиной. Этот взгляд можно простить, мне только тогда исполнилось 22 года и я не понимал, почему же такой пожилой человек должен руководить таким молодым движением.

Но он меня покорил. То, что многим казалось его недостатками – вечная ироничность, бескомпромиссность, готовность идти вперед без оглядки – я как раз считал необходимыми качествами в новых обстоятельствах. Я был просто увлечен. Еще я радовался, что с ним можно было говорить о Чюрленисе. Великий литовский художник и композитор был моим героем с детства именно потому, что его образ воплощал в себе то, что казалось ересью в "советском" искусстве и то, что литовцам удалось отстоять. Музыка Чюрлениса и его задумчивые картины в музее в Каунасе подготовили меня к встрече с миром культуры, отгороженным от нас "железным занавесом". А Ландсбергис до политики занимался именно Чюрленисом и эта любовь осталась с ней навсегда. Поэтому мне казалось потрясающим успехом, что я могу разговаривать с политическим деятелем о музыке, а его, возможно, удивляло такое совпадение интересов с юным украинским журналистом – все же он еще не был Ландсбергисом, за которым бегали толпы моих коллег до восстановления независимости Литвы оставались месяцы…

Мы изредка гуляли в перерывах между заседаниями съезда и тогда в Александровском саду неподалеку от Кремля и состоялся один из самых важных разговоров во всей моей жизни. Ландсбергис сказал мне, что после победы на парламентских выборах "Саюдис" объявит о восстановлении независимости Литвы, он не будет ждать и советоваться о таком шаге с Горбачевым. Я с детской самоуверенностью сказал ему "профессор (мы все его тогда так называли), но ведь для того, чтобы Литва стала независимой, недостаточно принять решение о восстановлении независимости Литвы. Чтобы Литва стала независимой, необходимо, чтобы исчез сам Советский Союз".

И тогда он внимательно посмотрел на меня и ответил "что ж, тогда мы разрушим Советский Союз".

Это был очень спокойный и уверенный ответ. И я ему как-то сразу поверил. Я просто почувствовал, что на этот раз это будет возможно. Что нам это удастся. Что это чудовище перестанет, наконец, существовать – просто сдохнет. А для меня это означало не только восстановление независимости Литвы. Для меня это означало восстановление независимости Украины. Для меня это означало, что сбудутся мои мечты и победит справедливость. Но что я мог сделать – я совсем молодой человек, студент, журналист, а не политик. И большинство жителей моей собственной страны моих надежд не разделяют. И вот передо мной человек, в руках которого – ключ к будущему моего собственного государства. И к моему собственному будущему тоже. Какое счастье!

Когда через несколько десятилетий я напомнил Ландсбергису о нашем старом разговоре, он лукаво посмотрел на меня и спросил "а что бы вы хотели, чтобы я вам тогда ответил?". И я вдруг понял, что тогда он отвечал мне уже как политик, а не как профессор музыки. Он не хотел разочаровывать меня в моих юношеских надеждах. Но все вышло так, как он и сказал. Потому что это была правильная формула!

Поэтому сегодня, когда я говорю о том, что на одной политической карте не уживутся суверенная Украина и шовинистическая Россия – это тоже правильная формула. Победа Украины – ключ к будущему. И вопрос даже не о том, в каких территориальных границах сохранится Россия после своего поражения. Вопрос, что он перестанет претендовать на чужие территории. А для любого шовинистического государства отказ от расширения – верный путь к гибели.

В 1989 году ключ к будущему был в руках литовцев и Витаутас Ландсбергис просто олицетворял их готовность за это будущее бороться. В 2022 году этот ключ оказался в руках украинцев. Я знаю, что мы сможем открыть замок.