Сотрудничество населения с оккупантами: кого привлекать к ответственности?

Международное гуманитарное право определяет, что подчинение населения оккупационному государству не влечет пренебрежение патриотическим чувством верности Родины. Однако этот вопрос в большей степени относится к национальному праву, содержащему уголовную ответственность за коллаборационную деятельность.

В этой публикации на сайте Украинского Хельсинкского союза по правам человека прокурор отдела Офиса Генерального прокурора, кандидат юридических наук Валерий Жидков разбирает коллаборационную деятельность с точки зрения международного гуманитарного права и национального законодательства Украины.

eiqkiqxdiruant

Валерий Жидков

Что такое коллаборационизм?

Временная оккупация РФ части территории Украины привела к появлению и распространению различных форм и направлений сотрудничества жителей этих территорий с оккупантами. Такая разновидность противоправного поведения как в международном, так и национальном законодательстве получила название «коллаборационная деятельность».

Термин "коллаборация", "коллаборационизм" происходит от французского collaboration, что означает сотрудничество, сотрудничество с врагом. «Колаборационизм» часто используют для определения добровольного сотрудничества (в противоположность вынужденным) отдельных групп или слоев населения оккупированных территорий с оккупантами [1]. Словарь украинского языка определяет коллаборационизм как предательское сотрудничество с фашистскими захватчиками в оккупированных ими странах во время Второй мировой войны [2].

В свою очередь, в правовых исследованиях коллаборационизм рассматривается как сложное явление, которое имеет свое проявление в разных сферах жизнедеятельности населения, оказавшегося под оккупацией. Так, современные исследователи разграничивают коллаборационизм, предполагающий политическое соглашение с оккупантом; «кооперирование» с оккупационными властями в гражданских отраслях; коллаборационизм как «совместное ведение войны» на стороне оккупационных сил[1]. Также выделяются следующие формы коллаборационизма:

военный – содействие противнику с оружием в руках: служба в военных формированиях, полицейских структурах, органах разведки и контрразведки;
экономическое – сотрудничество в любых отраслях экономики; культурный (духовный) – сотрудничество с оккупантами в духовной сфере, способствующее распространению среди населения верноподданных чувств;
бытовой коллаборационизм, связанный с установлением дружеских отношений между оккупантами и населением;
политический, административный коллаборационизм – сотрудничество в оккупационных органах власти [3; 4, с. 50; 5 с. 42].

К этому перечню можно добавить образовательный коллаборационизм, направленный на внедрение стандартов образования государства-агрессора в учебных заведениях и пропаганду, уголовно-правовая уголовность которого была впервые установлена в действующем законодательстве Украины[6].

1. Заяц О.М. Юридическая характеристика дефиниции коллаборации. Актуальные вопросы уголовно-правовой квалификации, документирование и расследование коллаборационизма: материалы Всеукраинской научно-практической конференции (Одесса, 21 июля 2022). Одесса, 2022. С. 45-46.

2. Портал украинского языка и культуры Словарь UA .

3. Албул С.В. Коллаборационная деятельность: вопросы определения и ответственности. Одесский государственный университет внутренних дел [Электронный ресурс].

4. Заяц О. М. Коллаборация: понятие, сущность и перспективы применения. Организационно-правовые аспекты взаимодействия правоохранительных и судебных органов при расследовании уголовных правонарушений, связанных с военной агрессией РФ против Украины: матер. Научно-практического семинара (г. Днепр, 30 апреля 2022 г.). Днепр: ЛГУВД им. Э.О. Дидоренко, 2022. С. 50.

5. Егоров С.А. Некоторые правовые аспекты ответственности за коллаборационную деятельность. Актуальные вопросы уголовно-правовой квалификации, документирование и расследование коллаборационизма: материалы Всеукраинской научно-практической конференции (Одесса, 21 июля 2022). Одесса, 2022. С. 42-45.

6. Политова А.С. Дискуссионные вопросы по уголовной ответственности за коллаборационную деятельность. Актуальные вопросы уголовно-правовой квалификации, документирование и расследование коллаборационизма: материалы Всеукраинской научно-практической конференции (Одесса, 21 июля 2022). Одесса, 2022. С. 89–94.

Задержание в Херсоне работниками СБУ директора рекламного агентства, подозреваемого в коллаборационной деятельности. Фото: СБУ

Добровольное сотрудничество

В то же время, если взглянуть на коллаборационную деятельность с точки зрения направленности действий коллаборантов, то можно выделить две формы такого противоправного поведения. Первая, которая заключается в прямой помощи государству-агрессору в узурпации власти на оккупированной территории оккупационной администрацией, что очевидно является уголовным правонарушением, представляющим наибольшую общественную опасность. Это не вызывает вопросов ответственности таких коллаборантов, которые по сути выступают пособниками оккупантов. Обычно во время такой деятельности коллаборантами могут также совершаться военные и другие преступления.

Вторая форма коллаборационной деятельности более сложна с точки зрения правоприменения, так как она может носить гуманитарный характер, целью чего является обеспечение жизнедеятельности, решение бытовых проблем населения оккупированных территорий или соблюдение прав человека на оккупированной территории и представляет меньшую общественную опасность. Очевидно, что эта форма противоправного сотрудничества хоть и считается коллаборационизмом, но его общественно-опасность в разы ниже, чем так называемый «военный коллаборционизм». Кроме того, в большинстве случаев объективно такие действия ничем не отличаются от обычной трудовой деятельности населения, которая была до оккупации.

Например, рассматривая причины сотрудничества местного населения с оккупантами в экономической сфере, украинский исследователь А. Потильчак доказывает, что эти действия происходят вынужденно из-за давления общей трудовой повинности и жизненных обстоятельств. Поэтому этих людей нельзя отнести к коллаборационистам в полном смысле этого слова [7, c.89, 8 с. 60].

Как следствие, добровольное сотрудничество населения с оккупационными властями таким образом в гуманитарной сфере и сфере защиты прав человека требует не только своего выделения, но и анализа его степени тяжести и криминализации.

Целью данного исследования является попытка взглянуть на действующую национальную законодательную регламентацию коллаборационизма с учетом требований актов международного гуманитарного права. Для решения этой задачи в работе анализируются проблемы правоприменительной практики, связанные с разной степенью и характером участия граждан во взаимодействии с оккупационной властью, что обязательно должно учитываться при определении общественной опасности такого девиантного поведения.

7. Письменный Е. Коллаборационизм как общественно-политическое явление в современной Украине (уголовно-правовые аспекты): наук. очерк Северодонецк: Румянцева Г. В., 2020. 120 с.

Правоохранители задержали подозреваемого в коллаборационизме в Харьковской области. Фото: СБУ

Уголовная ответственность за коллаборационную деятельность

Законом Украины от 3 марта 2022 года «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины об установлении уголовной ответственности за коллаборационную деятельность» внесены изменения в Уголовный кодекс Украины, вступившие в силу 15.03.2022, и которыми указанный кодекс дополнен новой статьей 111-1 деятельность», что определяет такую деятельность.

Объяснительной запиской к проекту Закона Украины «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины об установлении уголовной ответственности за коллаборационную деятельность» определяется, что коллаборационизм как явление подрывает национальную безопасность Украины и представляет непосредственную угрозу государственному суверенитету, территориальной целостности, конституционному строю и другим , поэтому должен нести за собой ответственность, установленную законом. Кроме того, постконфликтное урегулирование невозможно без восстановления справедливости и ограничения ряда прав лиц, имеющих отношение к сотрудничеству с врагом, что можно решить исключительно законом [9]. Приведенное подчеркивает уровень опасности для общества коллаборационной деятельности в условиях международного вооруженного конфликта.

Изменениями, внесенными в ст. 111-1 УК Украины, предусмотрена ответственность за коллаборационную деятельность, которую по форме поведения объединяют в следующие группы:

1) информационное сотрудничество с государством-агрессором;

2) работа в интересах государства-агрессора;

3) действенная поддержка государства-агрессора;

4) экономическое сотрудничество с государством агрессором;

5) военное сотрудничество с государством агрессором [11; 1, с.19];

6) образовательное сотрудничество.

По своей структуре ст. 111-1 УК Украины (Колаборационная деятельность) состоит из восьми частей и примечания, в которой приведены толкования терминов «публичность», «меры политического характера», «осуществление информационной деятельности» и «тяжких последствий». Что же касается понятия «коллаборационная деятельность», то оно включает следующие формы:

1) публичное отрицание гражданином Украины осуществления вооруженной агрессии против Украины, установление и утверждение временной оккупации части территории Украины;

2) публичные призывы гражданином Украины к поддержке решений и/или действиям государства-агрессора, вооруженных формирований и/или оккупационной администрации государства-агрессора, к сотрудничеству с государством-агрессором, вооруженными формированиями и/или оккупационной администрацией государства агрессора, к непризнанию распространения государственного суверенитета Украины на временно оккупированные территории Украины[6].

Диспозиция статьи 111-1 УК Украины предусматривает различные формы деятельности, которые считаются общественно опасными, поскольку фактически любая деятельность, связанная с работой и получением дохода на оккупированной территории, может считаться уголовно-противоправной.

Например, кладовщик в незаконных органах, образованных на оккупированной территории, может являться субъектом уголовного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 111-1 УК Украины. А лица, выполнявшие технические функции (например – продавцы), в зависимости от их умысла могут быть пособниками в преступлении, предусмотренном ч. 4 ст. 111-1 УК Украины[11].

В то же время, как в доктрине, так и в практике, все чаще начинают звучать мысли о том, что статья 111-1 УК Украины распространяется на чрезвычайно широкий круг лиц [12]. Фактически в национальном законодательстве введен механизм, при котором отдельные формы гуманитарного коллаборационизма приравнены к военному. Впрочем, согласно нормам международного гуманитарного права, этот вопрос подлежит различению, поскольку такая сфера в условиях вооруженного конфликта крайне важна для гражданского населения, оказавшегося в оккупации.

9. Объяснительная записка к проекту Закона Украины « О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины об установлении уголовной ответственности за коллаборационную деятельность» . (дата обращения 30.11.2022).

11. Кравчук О., Бондаренко М. Коллаборационная деятельность: анализ новой статьи 111-1 УК. ОО «Вектор прав человека». Киев, 2022.

12. Мудрецкий Р. В. Ответственность за коллаборационную деятельность. Актуальные вопросы уголовно-правовой квалификации, документирование и расследование коллаборационизма: материалы Всеукраинской научно-практической конференции (Одесса, 21 июля 2022). Одесса, 2022. С. 76–78.

Иллюстративное фото pixabay.com

Оккупация и международное гуманитарное право

Ключевыми актами в области международного гуманитарного права, которые определяют правовое положение населения на оккупированных территориях: Женевские конвенции и Дополнительные протоколы к ним; Гаагские конвенции и приложения к ним; Обычное право и другие источники такого права.

Согласно статье 43 приложения (Положение о законах и обычаях войны на суше) к IV Конвенции о законах и обычаях войны на суше (далее – IV Гаагская конвенция) территория признается оккупированной, если она фактически находится во власти армии противника. Оккупация распространяется только на ту территорию, где такая власть установлена и способна выполнять свои функции.

С фактическим переходом в руки оккупанта полномочий легитимной власти он должен принимать все зависимые от него меры для того, чтобы, по возможности, восстановить и обеспечить общественный порядок и безопасность, соблюдая существующие в стране законы, за исключением случаев, когда это абсолютно невозможно [13] .

Основанием указанных требований IV Гаагской конвенции является принцип гуманности, обязывающий оккупанта обеспечить дальнейшую жизнедеятельность на оккупированной территории, надлежащую гуманитарную ситуацию, установить и соблюдать определенные правила обращения, в том числе с гражданским населением и военнопленными. Этот принцип также является основой Женевских конвенций, в частности регулирующих обращение с военнопленными и гражданским населением во время вооруженных конфликтов.

Статья 4 Конвенции о защите гражданского населения во время войны (далее IV Женевская конвенция) предусматривает, что под защитой настоящей Конвенции находятся те, кто в любой момент и при любых обстоятельствах оказываются, в случае конфликта или оккупации, под властью стороны конфликта или оккупационного государства, гражданами которых они не являются[14]. Таким образом, конвенция защищает гражданских лиц, оставшихся на территории, где продолжается вооруженный конфликт или произошла оккупация. При этом приведенные положения IV Женевской конвенции предусматривают защиту лиц, находящихся не только в оккупации, а также на территории, еще не оккупированной, однако на которой уже происходит вооруженный конфликт.

Защита прав человека на оккупированной территории включает нормы гуманного обращения, являющегося частью обычного международного права, поэтому присутствуют в вышеуказанных конвенциях [15], что свидетельствует о важности гуманитарной сферы во время вооруженного конфликта.

Оккупационному государству запрещается изменять статус должностных лиц или судей на оккупированных территориях или принимать в отношении них какие-либо меры принуждения, если они будут воздерживаться от исполнения своих обязанностей по совести совести (статья 54 IV Женевской конвенции) [14].

13. IV Конвенция о законах и обычаях войны на суше и приложение к ней: Положение о законах и обычаях войны на суше. (дата обращения 30.11.2022).

14. Конвенция о защите гражданского населения во время войны (дата обращения 30.11.2022). /

15. Эрик Дэвид Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций, прочитанных на юридическом факультете Открытого Брюссельского университета. – М.: Международный Комитет Красного Креста, 2011. – 1144 с.

Коллаборационизм в международном гуманитарном праве

Международное гуманитарное право определяет, что подчинение населения оккупационному государству не влечет пренебрежение патриотическим чувством верности Родины. Однако этот вопрос в большей степени относится к национальному праву [15], содержащему уголовную ответственность за коллаборационную деятельность.

Профессор-международник Эрик Дэвид, подводя итоги основных содержательных норм международного гуманитарного права, присущих взаимодействию населения с оккупантом, отмечает:

– уголовное право оккупированного государства продолжает применяться на его оккупированной территории (например, по фактам сотрудничества с врагом);

– законы государства-оккупанта не оправдывают действия сотрудников полиции и гражданских лиц на оккупированной территории, совершающих действия в интересах оккупанта и в ущерб оккупированному государству и его гражданам (такие факты подпадают под пособничество врагу);

– исполнение обязанности подчиняться предписаниям государства оккупанта не должно включать действий, направленных против собственного государства (примеры: участие во взятии заложников; аресты евреев в 1940-1945 г.г.; казни заключенных и т.д.) [15].

Таким образом, можно сделать промежуточный вывод, что взгляд на коллаборационную деятельность (только не вреда государству или его гражданам) в разрезе международного права свидетельствует о том, что гуманитарная составляющая добровольного сотрудничества населения с оккупантом подчеркивается в международных актах и его следует учитывать при уголовно-правовой квалификации таких действий коллаборантов.

На практике часто возникают, так сказать, пороговые ситуации, когда при поддержке порядка оккупированного государства рискуют вызвать обвинения в нарушении верности оккупированному государству [15], что отмечалось международной практикой. Иногда трудно провести четкую границу между законными действиями и коллаборационизмом [15], что свидетельствует о необходимости комплексного подхода к исследованию вопроса коллаборационной деятельности, и различия не только ее форм, а также условий осуществления и последствий.

Задержание подозреваемого в коллаборационной деятельности, агитировавшего голосовать за присоединение региона к РФ. Фото: СБУ

Поддержка врага?

Постараюсь развить сложившуюся профессором Эриком Дэвидом ситуацию, демонстрирующую необходимость разграничения коллаборационной деятельности, имеющей целью непосредственную поддержку врага, и деятельности, необходимой для обеспечения гуманитарной сферы и прав граждан на оккупированной территории.

Так, работа служб по чрезвычайным ситуациям, особенно во время проведения боевых действий, может быть направлена на помощь не только оккупанту, но и гражданским лицам, поскольку она спасает жизнь, здоровье, имущество гражданских, инфраструктуру населенных пунктов. К подобным примерам следует отнести деятельность предприятий жилищно-коммунального и транспортного хозяйств, обеспечивающих потребности населения на оккупированной территории; наличие продуктовых и бытовых магазинов (рынков), необходимых для жизнедеятельности людей.

Правосудие в оккупации

Если же перейти в сферу обеспечения прав человека на временно оккупированной территории, то оккупационное государство во исполнение норм международного гуманитарного права должно обеспечить эффективное судопроизводство на оккупированной территории, а также может распространять на население такой территории действие положений, необходимых для выполнения им обязательств , возлагаемые на нее в соответствии с настоящей Конвенцией, и поддержание эффективного управления территорией (ст. 64 IV Женевской конвенции) [14].

При этом, в случае нарушения положений об уголовной ответственности, принятых оккупационным государством, она может передавать обвиняемых своим неполитическим военным судам, которые должным образом организованы при их расположении на оккупированной территории (ст. 66 IV Женевской конвенции) [14].

Ключевым условием деятельности судебных органов на оккупированной территории является неполитический характер такой деятельности, а также обеспечение справедливой процедуры и практической реализации права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ст. 6 Европейской конвенции по правам человека.

В любом случае государство-оккупант обязано соблюдать права каждого человека на эффективное восстановление прав в случае нарушения его основных свобод (ст. 8 Всеобщей декларации прав человека; ст. 13 Европейской конвенции по правам человека) [15], что подчеркивает необходимость обеспечение защиты прав людей, которые находятся на временно оккупированной территории, и могут нуждаться в такой защите.

В решении Европейского суда по правам человека по делу Кипр против Турции (Заявление № 25781/94), которым установлено нарушение ряда прав людей, гарантированных Европейской конвенцией по правам человека, в результате оккупации территории Кипра, отмечено, что для людей, которые проживают на оккупированной территории, жизнь продолжается[16]. Это свидетельствует об уязвимости жизни, правах и свободах гражданского населения во время оккупации и необходимости их правовой защиты.

Выполнение вышеуказанных норм международного гуманитарного права по обеспечению эффективного судопроизводства (например, защиты человека от преступных посягательств в сфере уголовного судопроизводства) на оккупированной территории наверняка невозможно без соответствующих органов и учреждений, которые способны это обеспечить. Однако их деятельность будет считаться противоправной по отношению к государству, территория которого оккупирована.

14. Конвенция о защите гражданского населения во время войны (дата обращения 30.11.2022).

16. Решение Европейского суда по правам человека по делу "Кипр" против "Турции" (Заявление № 25781/94). (дата обращения 16.12.2022).

Иллюстративное фото pixabay.com

Коллаборационизм в Украине

Приведенные ситуации свидетельствуют, что коллаборационная деятельность в гуманитарной сфере и сфере прав людей, хотя и может решать некоторые гуманитарные проблемы, а также обеспечивать права гражданских лиц, что согласуется с нормами международного гуманитарного права, однако, не исключает уголовной ответственности по внутреннему законодательству.

Так, деятельность любых лиц в вышеуказанных учреждениях на временно оккупированной территории Украины в соответствии с национальным законодательством Украины автоматически образует состав преступления, предусмотренный соответствующей частью статьи 111-1 УК Украины, без каких-либо оговорок и исключений по условиям, целям и мотивам осуществляемой ими деятельности, ее последствиям.

С учетом характера коллаборационной деятельности в гуманитарной сфере и сфере защиты прав людей целесообразным может быть отдельная дефиниция таких составов преступлений, а также определение их уровня общественной опасности. Это позволит отграничивать (разграничивать) ее от другой коллаборационной деятельности, которая более общественно опасна (военный, политический коллаборационизм и т.д.).

Такое законодательное предвидение широких форм коллаборационной деятельности (фактически любой деятельности без разграничения) приводит к тому, что окончательное решение этого вопроса остается за правоприменителями в данной сфере – дознавателями, следователями, прокурорами и судьями. Отношение лицу в вину признаков коллаборационной деятельности при таких условиях с высокой степенью вероятности приведет к отсутствию единства в правоприменении, так как окончательное решение этого вопроса будет зависеть от отличий в профессиональной подготовке указанных правоприменителей, разного уровня их правосознания и т.п. Нельзя исключать и того факта, что широкая дискреция должностных лиц правоохранительных органов и суда по этим вопросам может привести к увеличению разного рода злоупотреблений.

В то же время, совершение лицами, осуществляющими коллаборационную деятельность, военных и других преступлений (например: государственной измены, совершенной работниками правоохранительных органов, судьями и другими лицами, принимавшими присягу на верность служению украинскому народу и Украине; участие в незаконных вооруженных или военизированных формированиях; оказание помощи государству-агрессору в ведении боевых действий против Вооруженных Сил Украины и т.п.), наоборот, представляет большую общественную опасность.

На девятый год международного вооруженного конфликта между РФ и Украиной, и, особенно, после девяти месяцев откровенной войны и вооруженной агрессии России, пожалуй, уже ни у кого не возникает сомнения в однозначном ответе на вопрос: «Соблюдает ли РФ во время войны с Украиной обязательных норм международного гуманитарного права?».

Так, создание оккупантом так называемых правоохранительных и судебных органов на оккупированной территории может использоваться им не для защиты прав граждан, а для осуществления репрессий и избирательного уголовного преследования населения с целью подавления возможного сопротивления оккупации, а также привлечения к уголовной ответственности правоохранителей, военнопленных (военнопленных). ) Вооруженных сил Украины за сам факт участия в военных действиях, что будет нарушением норм международного гуманитарного права, что и происходит на временно оккупированной территории Украины.

Вместе с тем, установив широкие формы и круг субъектов ответственности за коллаборационную деятельность, национальное законодательство Украины не учитывает иной характер действий оккупанта и некоторых коллаборантов.

Так, оно не предусматривает квалифицированных видов преступлений за такие действия лиц, занимающих должности в правоохранительных и судебных органах на временно оккупированной территории Украины, например:

незаконное задержание, повод, домашний арест, содержание под стражей;
незаконное лишение свободы;
привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, в том числе бывших или действующих военнослужащих (военнопленных) Вооруженных Сил Украины, правоохранителей и других лиц, за факт принятия участия в вооруженном конфликте, национально-патриотически настроенных граждан Украины;
принуждение давать показания;
нарушение права на защиту;
вынесение заведомо неправосудного приговора и т.п.

Все это может иметь место на такой территории, учитывая отсутствие действенных инструментов защиты гражданского населения на оккупированной территории от произвола как со стороны оккупантов, так и настоящих коллаборантов.

Примечание 4 к статье 111-1 УК Украины предусматривает только материальное определение тяжких последствий (жалко, что в одну тысячу и более раз превышает не облагаемый налогом минимум доходов граждан) от коллаборационной деятельности.

Выводы

Несмотря на достаточно широкое законодательное предвидение различных форм коллаборационной деятельности, УК Украины не разграничивает такую деятельность на ту, которая влечет за собой последствия (более общественно опасную), а также на ту, которая не влечет их наступление (менее общественно опасная). То есть не содержит каких-либо оговорок относительно условий, целей, мотивов и результатов такой деятельности, а тяжкие последствия такой деятельности предполагают только имущественный вред. В уголовном законодательстве отсутствуют квалифицированные виды таких преступлений, которые могут совершаться лицами, занимающими должности в так называемых правоохранительных, судебных и других органах, созданных на временно оккупированной территории Украины.

Как представляется, такое законодательное регулирование уголовной ответственности за коллаборационную деятельность может привести к выборочному правосудию, нарушению таких общих принципов уголовного производства как верховенство права, равенство перед законом и судом, а также не обеспечит применение к таким лицам справедливой процедуры уголовного преследования, что свидетельствует об определенной несовершенство этой правовой нормы.

Кроме того, с освобождением Вооруженных Сил Украины временно оккупированных территорий перед нашим обществом встает сложный вопрос, от правильного решения которого будет зависеть будущее нашего государства, а именно – согласование нового общественного договора по поводу дальнейшего проживания и сосуществования на одной территории с жителями деоккупированных территорий Украины, находившиеся в оккупации и значительная часть которых так или иначе взаимодействовала с оккупантами и может считаться коллаборантами, наделение их гражданскими, политическими и экономическими правами, что предполагает дальнейшие размышления и исследования.