Для нас теперь становится понятнее жертва Христова, поскольку в нашем доме война

Слезы, кровь в нашем доме утончают нашу душу и дают ей более духовное восприятие тех событий, которые происходили две тысячи лет назад на Голгофе, на Голгофском кресте

"Для нас теперь становится понятнее жертва Христова, поскольку в нашем доме война", — говорит митрополит Переяславский и Вишневский Александр Драбинко. Воины жертвуют своей жизнью, жертвуют собой ради того, чтобы нам было лучше, спокойнее, мирнее и благополучнее, чтобы мы молились и ходили в церковь. О ситуации и процессах, которые начались вокруг и в УПЦ МП, о диалоге между церковниками и верующими, выйдут ли окончательно монахи из Киево-Печерской лавры и Почаевской лавры и когда это будет в эксклюзивном интервью на Радио Культура рассказал митрополит Переяславский и Вишневский Александр Драбинко .

"Деркач, Новинский, Медведчук и другие подобные деятели считали себя участниками акционерного общества, решающими за спиной нанятых менеджеров в рясах все ключевые вопросы"

– Приветствую вас, Владыка!

— Слава Иисусу Христу, сердечно поздравляю наших радиослушателей с праздником Пасхи.

— Хочу предложить нашим радиослушателям послушать обращение Блаженнейшего Эпифания, предстоятеля Поместной Православной церкви Украины, которое состоялось вчера в чистый четверг к верующим и к священникам. Давайте послушаем, потом поговорим.

"Дорогие братья и сестры, большая семья Православной церкви Украины и все украинское общество. Сегодня Великий четверг, который в народе называют Чистым. Историческое значение нынешних событий для освобождения украинского православия от ига "русского мира" побуждает меня именно сегодня обратиться ко всем вас Благодаря поддержке подавляющего большинства украинского общества и решительным шагам нашего государства, такое освобождение успешно продолжается, поэтому противники, по всей видимости, используют фальшивые аргументы и другие грязные средства, чтобы воспрепятствовать этому. Участницей партийной борьбы: решительно и твердо заявляю перед всем обществом – мы не позволяли до сих пор и в дальнейшем не позволим делать этого.При содействии построения Поместной церкви мы благодарны всем политическим силам, независимо от того, представляют ли они в определенный промежуток истории власть или оппозицию.

Но ни одна политическая сила, партия или отдельный лидер не могут и не будут иметь в Православной церкви Украины какой-либо исключительной или тем более контролирующей роли. Годами структура Московского патриархата в Украине развивалась именно по такой ошибочной модели – теневого контроля. Деркач, Новинский, Медведчук и другие подобные деятели считали себя участниками акционерного общества, решающими за спиной нанятых менеджеров в рясах все ключевые вопросы.

Такая модель в значительной степени привела к нынешней публичной катастрофе Московского патриархата в Украине. По принципу перевода ответственности с больной головы на здоровую, наши противники настойчиво пытаются дискредитировать Православную церковь Украины, навязывая ей имидж церкви Петра Порошенко. Таким же способом в свое время пытались и Киевский патриархат преподносить как церковь Кравчука, якобы исключительно партийный политический проект, работающий только на имидж одного человека. Мы неоднократно опровергали такие лживые сплетни не только из-за заявлений, но и самими реалиями нашей жизни. Ни Петр Порошенко, ни любой другой политик, независимо от того, представляет ли он власть или оппозицию, не играет в жизни Православной церкви Украины какой-либо исключительной роли, которая бы давала кому-либо основания с этими именами в таком контексте увязывать нашу Поместную. церковь. Мне известно, что, пользуясь обычными в демократическом обществе процессами политической конкуренции, сами противники предпринимают безумные усилия, чтобы подорвать доверие и сотрудничество, в частности, между нами и государством, направленные на противодействие агрессии "русского мира".

Разными каналами распространяют совершенно лживую информацию о том, что руководство Православной церкви Украины и лично предстоятель вроде бы кем-то контролируются и устремляются в действиях. Такие утверждения — откровенная ложь и грязная клевета. Ни один, подчеркиваю, ни один из украинских политиков не имел и не имеет контроля относительно позиции и решений церкви. Тем более этого не имеют и не могут иметь какие-то региональные кланы, которые изначально упорно пытались его добиться, но потерпели фиаско.

Дорогие украинцы, мы благодарны всем, кто в этот важный исторический момент поддерживает усилия Православной церкви Украины по деоккупации нашего духовного пространства. Как открытая церковь, мы открыто говорим о вызовах и проблемах и надеемся, что совместными усилиями сможем преодолеть их. И да благословит нас Бог в этом добром деле».

— Это было обращение Блаженного Эпифания, предстоятеля Поместной Православной церкви Украины в чистый четверг к верующим и всем нам. Владыка, мы с вами послушали только обращение Блаженнейшего Эпифания, предстоятеля Поместной Православной церкви Украины. Собственно, о чем идет речь в Чистый четверг: очищение церкви, очищение от политических влияний, от политики или, наоборот, церковь заявляет, что она зависима от тех политических мотивов и церковь не может быть совершенно отдельна от общества, от государства, от того, что происходит, тем более во время войны?

— Данное обращение и своевременно, и очень хорошо сформулировано. Прозвучавшие фразы действительно должны отложиться в мозгах наших епископов, нашего духовенства, верующих, и не только Православной церкви Украины, но и других наших собратьев. То, о чем было сказано, в свое время начинало реализоваться в Украинской православной церкви еще покойным митрополитом Владимиром. В 2007-2008 годах, когда готовились выборы, на которых был избран Янукович, тогда было сделано заявление митрополитом Владимиром о том, что в ограде церкви нет ни оранжевых, ни бело-голубых цветов.

Деполитизацию церкви митрополит Владимир начал еще при своей жизни. Мы слышали и о Деркаче, мы слышали и о Новинском, и о Медведчуке. Да, это все происходило на моих глазах. И то, о чем говорил Владыка Епифаний, я переживал лично, зная этих людей и видя, как они использовали церковь. Когда было заявление, что церковь вне политики, рассказывают, что Янукович тогда в порыве гнева сказал, мол, какой дурак это придумал.

Митрополит тогда был расстроен, сказал мне, что возможно мы зря делали это заявление, что церковь вне политики. Говорю, ваше Блаженство, эта фраза войдет в историю, а вы войдете в историю, как человек, пытавшийся действительно быть пастырем, а не политическим и партийным функционером, как это хотелось со стороны тех политиков, которые использовали церковь в своих электоральных пожеланиях. Обращение хорошее, хорошее, и оно должно реализоваться на самом деле в нашей жизни, а не остаться просто декларацией.

qhiddeidzxiqtuant

Фото: Радио Культура

"Место его не в патриаршем соборе, в святительском кресле, а на скамье подсудимых в Гааге вместе с его руководителем Путиным"

- Это сложно реализовать?

— Это очень сложно, поскольку политика есть политика. И мы это видим на соединении московской патриархии с кремлевской политикой. Когда так называемый "патриарх" выходит и "благословляет" на убийство целого народа, "благословляет", как говорится, в кавычках, нельзя это назвать благословением, а санкционирует священную войну против Украины, благословляет этот этноцид, геноцид, убийство и скорейшее окончание военной операции. Это не человек, это антихрист. И место его не в патриаршем соборе, в святительском кресле, а на скамье подсудимых в Гааге вместе с его руководителем Путиным. Т

ут процесс очистки этой иллюстрации, конечно, нужно было начинать еще в 1990-х годах. Не только в церковной среде, но и в культурной и научной. Мы понимаем, что преподаватели научного атеизма через полгода в независимой Украине стали преподавателями религии. И во многих подобных нюансах преподаватели истории КПСС стали преподавателями истории независимого государства. Мы совсем недавно только лишились в Верховной Раде фракции коммунистов. И это, несмотря на то, что Украина уже была сколько лет независимым государством, а идеологию запретить смогли только лет 10-15 назад. Церковное общество, естественно, является отражением публичной жизни.

Если политики меняются достаточно часто, имеют какие-то каденции, меняются, священник назначается нежизненно, то предстоятель пожизненно. Даже митрополит Владимир четырех президентов лично, как говорится, пережил. Каждый президент приходит, он воспринимает как тягость и уважение к тому, кто был к тебе. Вот пока он, как говорится, сопротивится, начнет заниматься самостоятельной политикой, а не тем, что ему навязывают и рассказывают. Каждый президент сначала приходил, что-то думал одно, а потом я говорю, ничего-ничего, год-полтора, и тоже будет хотеть независимую церковь.

— Видите ли, мы опоздали с какими-то процессами…

— Очень опоздали. К сожалению, эти процессы стоило начинать в 1990-х. Ну, пожалуй, некому было…

– Не было в свободе, не было готовности, наверное.

— Дело в том, что советская система в общественной жизни многих посадила, замутила и уничтожила фактически то, что можно было еще делать в 50-х, 60-х. Возьмите шестидесятников, тех политиков, которые могли бы строить действительно независимое государство. Они были фактически уничтожены или они эмигрировали. А в церковной среде мы имеем епископаты, которые подошли к 1990 году. Это были советские функционеры, епископы, которые относились заведомо КГБ.

— Вы в свое время тоже были в УПЦ МП, потом переходили. Ваш переход, собственно, из этой церкви был достаточно громким и заметным, и собственно кто такой Александр Драбинко, тогда узнали все, кто даже и не интересовался религией, не считал себя верующим. В свое время Вы когда-то совершали этот переход, какова была ваша мотивация? Что произошло того, что заставило вас кардинально менять взгляды?

– Ну, я кардинально взгляды не менял, я ждал, когда…

– А что это было?

– Это был обычный эволюционный процесс. Для меня было важно, чтобы это была каноническая структура. Что касается автокефалии, я еще с 1996 года, когда учился в Московской духовной семинарии, там был такой отец Владислав Цыпин, который преподавал у нас каноническое право. И как раз тогда, в 1996 году, поднимался вопрос об автокефалии Украинской церкви. И на уроке канонического права, когда речь шла о правилах и порядке установления и дарования автокефалии, он рассказал нам правила, там их 4-5 пунктов: необходимое количество епископата, желание верующих и наличие духовных школ. Целый ряд условий. И потом такая прозвучала фраза, фактически поменявшая вообще мое мировоззрение. Я никогда не обращал на это внимание. Он говорит: "Вот не пойму, почему до сих пор Украине не дадут автокефалию".

Это было еще в 1996 году. Когда я вернулся в Украину по приглашению Блаженнейшего Владыки Владимира, я писал, проработал очень много документов, которые начиная с 1992 года были нормативными и принимались в порядке развития вопроса, касающегося автокефалии. "Православие в посттоталитарной Украине", у меня работа была. И в то время, если мы говорим об изменении мировоззрения, в 1992 году, когда Жулинский ездил на Фанар к патриарху Варфоломею по поручению Кравчука, то он ему четко сказал, что Филарета никто не признает как архиерея. То есть то, что было до принятия патриархом Варфоломеем в 18-м году апелляции, оно фактически является тем, чего я придерживался, согласно тому, как это было и у патриарха Варфоломея.

Это было общецерковное мнение. Была принята в 1918 году апелляция, соответственно. Каких-либо препятствий к присоединению и отзыву по приглашению патриарха Варфоломея принять участие в соборе у меня уже не было. Тем более что до этого многие годы у нас были личные и дружеские отношения с владыкой Димитрием Рудюком, с владыкой Евстратием Зарей, с владыкой Эпифанием мы уже были знакомы. То есть у нас внутренних противоречий не было. Потребовался толчок со стороны благословения патриарха Варфоломея.

— Я почему-то думала, что это связано с приходом митрополита Онуфрия, и я так понимала, что эту пророссийскую политику вы не воспринимали уже категорически и потому переходили. Это несколько упрощенный взгляд?

— Да, это упрощенный взгляд, поскольку…

"За слово "геноцид" я получал от наших синодалов "на орехи"

- Не было привязки к личности?

— К личности не было привязки, хотя у нас и были достаточно неприятны некоторые с ним разговоры, поскольку при жизни митрополита Владимира я имел действительно определенное влияние в подготовке документов. Это были обращения о диалоге, которые не воспринимались пророссийской частью. Это было внесение в юбилей Голодомора такой маленькой фразы в общее синодальное обращение, что это геноцид, за что потом, как говорится, я получал от наших синодалов "на орехи". Именно это потом было инкриминировано в 2011 году, и хула на Святого Духа была приписана. Это и создание комиссии по подготовке к диалогу, работавшей под руководством отца Николая, еще потом отца Кирилла Говоруна. В 2007-2008 годах состоялось несколько заседаний между Украинской православной церковью и Киевским Патриархатом и Автокефальной церковью.

Когда мы дошли уже до конкретного решения определенных вопросов, то есть взаимопризнания, по крайней мере, таинств, то из Москвы позвонили по телефону и запретили Митрополиту Владимиру дальше проводить эти заседания комиссий, и на этом оно все и остановилось. То есть такие навязчивые шаги со стороны отдела внешних церковных связей Балашова, пренебрежительное такое отношение к Митрополиту Владимиру, когда Илларион Алфеев звонил и указывал ему, что делать. Митрополиту было очень досадно, и нам это было досадно. Даже когда избрали патриарха Кирилла, и он начал приезжать и делать что-то без ведома митрополита Владимира, он тогда мне говорит: "Саша, ты знаешь, мы, наверное, все-таки ошиблись. Надо было тогда, в 2009-м, голосовать за Климента , тот бы не лез в наши дела".

Такова она была история, и именно такие моменты, они как раз и формировали неприятие той московской политики, которая особенно поменялась во времена патриаршества Кирилла, который является более чистым кремлевским функционером. И говорить о какой-то духовности с его стороны не имеет никакого смысла. Ну и последний фактор, сыгравший, конечно, значительную роль, это был 2013 год, когда я спрашивал Блаженнейшего уже почти перед смертью: "Ваше Блаженство, то будет автокефалия или не будет?" "Будет, но не при мне".

Вот, собственно, в декабре, когда он подписывал духовное завещание, я тогда был с Владыкой Филаретом (Кучеровым) Львовским. Такие сейчас у него там обстоятельства… Мне очень жаль, что он не присоединился к этому процессу. На все воля Божья. И каждый отвечает за свои действия сам. То есть вот таким было, как говорится, мое эволюционное становление, и я только и ждал, когда, наконец, патриарх Варфоломей провозгласит эту автокефалию и ликвидирует расколы. Поскольку Москва справилась с этой задачей. Я сознатель тех комиссий, которые собирались, читал эти документы, ну это была просто игра, как говорится, на публику.

"90% священников УПЦ МП патриоты. Они либо инертны, либо просто ждут, когда руководство за них решит это все правильно"

— Владыка, вы действовали, как великий патриот Украины, и это было, я так понимаю, главной мотивацией всех ваших дальнейших действий…

— Преодоление раскола – это была основная цель…

— Но вы продолжаете, наверное, общаться со священниками УПЦ МП. Есть же у вас круг знакомств, какое там осталось. Там есть такие патриоты Украины, которые способны, даже с таким опозданием, но сделать какие-то важные шаги для Украинской церкви сегодня?

— Знаете, есть определенная зависимость от церковного руководства, а патриотов, я бы сказал, 90%.

— Тогда мы почему имеем эту ситуацию?

— Мы имеем эту ситуацию, потому что так она сложилась.

— Потому что выглядит так, будто 90% не патриотов, как на широкую массу.

– Нет.

— Тогда почему у нас есть то, что имеем?

— Таких, вы знаете, пророссийских настроенных, их не совсем много. Остальные либо инертные, либо просто ждут, когда обычно руководство за них решит все правильно.

– Но руководство не решит.

— А епархиальное руководство ждет, как решит руководство митрополии, митрополия ждет, как решит митрополит Онуфрий, а митрополит Онуфрий выходит из Буковины, и для него этот вопрос духовности и существования церкви в некоторых исторических условиях отстранен. Я не понимаю, почему он поступает именно так, что в 2018 году, в июле, я его просил перед тем, как уже было известно, что должен быть Томос, будут приняты определенные решения, поскольку Петр Алексеевич тогда как раз в апреле начал эти процессы. , и я к ним был причастен. И говорил я ему: "Ваше Блаженство, соберите Поместный собор, только без митрополита Антония Паканича и без Новинского, которые "смотрят" за Украинской православной церковью, послушайте, что вам скажет епископат, что скажут верующие, что скажет духовенство".

"Саша, мне в Москве сказали, никакого Томоса не будет". "Ваше Блаженство, Томос будет, пусть выберут Вас предстоятелем, чтобы ничего уже не менялось". "Мне в Москве сказали, никакого Томоса не будет". "Будет Томос, я буду в Поместной церкви". "Ну, это твой выбор". Вот у нас был с ним разговор. Ну, он провел, конечно, этот Поместный собор, но с опозданием на четыре года.

Ну, он хоть такой и "хамильоновский" немножко вышел, этот собор, поскольку собственно ничего не изменилось, кроме шума, что, якобы, отсоединились от Московского патриархата. Конечно, из Московского патриархата никто не уходил. И это, кстати, еще последнее, что может сегодня, как говорится, спасти ту структуру: это провести Поместный собор и заявить о выходе из Московского патриархата, а дальше уже искать пути объединения с ВТО.

— Владыка, какая ситуация с двумя лаврами – Киево-Печерской и Почаевской? Ситуация на широкую общественность выглядит так, что священники готовы уехать, но не перейти в ВЦУ. И распространяется видео в сетях, где стоит такой очень расстроен руководитель церковного хора, который говорит, я здесь с 1988 года живу, теперь что мне идти в мусоре копаться? И это, понимаете, срабатывает на аудиторию, что как с ними нехорошо поступают, а на самом деле как это?

— Вот живем в Украине, едим украинский хлеб, пьем украинскую воду, но все же никак не можем стать украинцами. По паспорту, будто украинцы, а по духу мы еще Бог знает кто. Людмила Филиппович очень профессионально описала и нынешний статус УПЦ МП. Он не изменился с точки зрения как Москвы, так и другого мирового православия. Это совокупность епархий РПЦ на территории Украины.

На временно оккупированных территориях и в Крыму епархии вообще аннексированы синодом Русской Церкви, перешедшими в прямое подчинение Кирилла Гундяева. Никаких возражений со стороны Украинской православной Церкви, митрополита Онуфрия и синода не было. Это воспринималось как нечто естественное. Епископы-коллаборанты, сбежавшие из Украины, поддерживавшие временный оккупационный режим, сбежали вместе с оккупантами, никакого запрета или какого-либо канонического упорядочения этого вопроса также не поступило. Мы видим, что ползучий латентный коллаборационизм, он все-таки присутствует, никуда не девался.

Что касается Лавры? Ну вот как раз об этом и говорим. Ячейка такого коллаборационизма и находилась в Киево-Печерской лавре, это тот же владыка Павел, который, в определенной степени, имел и связи с Россией, возможно, даже не злонамеренно. Но все же он еще советский человек, учился в России, много друзей в России. Видно, что у него советская ментальность осталась.

Возможно, там не столь любовь к России, к Путину, к Кириллу. Кирилла, я так думаю, он вообще терпеть не может, потому что там свои нюансы есть. А так вот сложилось. Старшее поколение имеет тягость к тому советскому имперскому режиму. То же самое можем сказать о владыке Онуфрии, о большинстве рукоположенных архиереев родились еще в то время. Будет новое поколение, конечно, будет что-нибудь по-новому.

"У нас нет плохих людей, есть плохое воспитание. Взгляды могут меняться. Руководство Московского патриархата нужно винить и судить"

Я знаю этого священника, этого архимандрита Поликарпа, которого видел по телевидению. В известной степени это игра. Поскольку отец Поликарп имеет отличное музыкальное образование, он является одним из обитателей Киево-Печерской лавры с момента ее открытия в 1989 году, одним из первых. Он никогда в мусорнике копаться не будет и бомжевать, как он сказал, тоже не будет. Поскольку такую жемчужину, которая есть в церковном песнопении, трудно на сегодняшний день найти. И кто-нибудь, включая консерваторию, будет очень рад, когда такой человек будет. Как говорится, играть на публику тоже не нужно.

— Но в том, что он говорит, звучит мнение, что он не рассматривает вариант перехода в Православную церковь Украины. И здесь возникает встречный вопрос, нужны ли Православной церкви Украины священники, которые так в угоду времени или своей выгоде будут переобуваться?

— Помните, мультик такой когда-то был, что все профессии важны, все профессии нужны. Так же и люди. Нет у нас плохих людей, есть плохое воспитание. Почему дети вырастают в плохих или добрых…

– Родителей или наоборот…

– Да, вот система. Систему нужно винить и руководство Московского патриархата нужно винить и судить. А не этих несчастных, которые просто подверглись их психологическому влиянию.

— Но ведь они и свое мнение имеют…

– Мы можем говорить на эту тему очень долго и никуда они не денутся. Это граждане Украины, это граждане нашей церкви, и мы должны находить общий язык и убедить их. Мы должны собственным опытом показать, почему Украинская православная церковь должна быть здесь и какой она должна быть. И в чем ее преимущества над Московским патриархатом в Украине? Чтобы собственным примером мы привели их в нашу церковь, в нашу украинскую церковь, а не отталкивали их. Потому что у них какие-то взгляды. Взгляды могут изменяться. Это и факт.

- Несколько лет назад вышел фильм "Красавица и чудовище". Там речь идет об одном из героев, герое отрицательного, Гастоне, который для того, чтобы жениться на главной героине Бель, делает вид, что он изменился. А она говорит фразу "люди не меняются так". Когда-то эту фразу сказал мой ребенок.

— Я не думаю, что вы предлагаете таких людей выселить или какой-нибудь концентрационный лагерь создать.

— Ни в коем случае. Я озвучила мнение, нужны ли такие священники православной церкви Украины только потому, что в социальных сетях, в комментариях я очень часто это мнение встречаю от верующих.

— А вы знаете, что мне кажется, что такие комментаторы нам не нужны, поскольку если у человека нет любви и прощения, то это далекий человек уже от христианства и от Евангелия.

— Вы правы, абсолютно, но люди говорили о том, смогу ли я доверять священнику такому? Должен ли быть вопрос доверия?

— Знаете, я очень мало знаю таких верующих, которые были бы настолько безгрешны и святы, если бы они не доверяли кому-нибудь. Это уже предубеждение. Мы не хотим, потому что мы в определенной степени возможно даже их боимся, потому что их больше. А не получится так, что они нечаянно придут и заберут наши функции на себя. Давайте охоту на ведьм объявим, мы их заклеймим. Они нам не нужны, такого быть не может. Все мы одинаковы, нельзя оскорблять людей. Надо своим примером, еще раз повторюсь, показать, в чем наше преимущество.

— Это важное мнение, тем более в такие дни. Что бы вы хотели на финал нашего разговора пожелать тем, кто нас сегодня слушал?

— Прежде всего, чтобы следующую Пасху мы уже праздновали на полностью деоккупированной Украине, чтобы победа уже была в то время и победа света над тьмой, так как Христа над адом. И поздравляю всех с грядущим праздником Светлого Христова Воскресения. Христос Воскрес! Воскресное и Украина!

— Воскресное и Украина, мы ежедневно об этом думаем, мы молимся за это и очень в это верим. Я вас очень благодарю за этот непростой сегодняшний разговор.

Наталья Грабченко , опубликовано на сайте Украинского радио